Например, обыватель, когда слышит слово "репрессии", представляет себе по меньшей мере сталинские концлагеря за полярным кругом. "Диктатура" для него - это ежедневные массовые расстрелы и газовые камеры. "Полицейское государство" - это "воронок" у каждого подъезда и пыточные камеры гестапо. То же самое и с понятиями "пропаганды", "пыток", "цензуры" и т.д. и т.п.
Поэтому когда кто-то из оппозиции начинает употреблять эти слова по отношению к происходящему сегодня в России, человек смотрит по сторонам, не находит знакомых со школы признаков "диктатуры" или "цензуры" и крутит пальцем у виска. "Будь у нас диктатура, вас бы уже давно расстреляли, а вы вот живы-здоровы и власть поливаете почем зря", говорит обыватель.
Им не приходит в голову, что сталинизм или фашизм - лишь самые крайние и откровенные формы тирании, которые сейчас уже безнадежно устарели. На смену красному или коричневому террору, яркому и демонстративному, пришел невзрачный серенький. Диктатуру научились называть демократией, полицейщину оправдывать борьбой с терроризмом, репрессии осуществлять выборочно и с точно отрегулированным уровнем жестокости.
Ведь зачем ломать человеку ноги или выкалывать глаза, если можно на каком-нибудь внешне законном основании просто отказать ему в медицинской помощи, и он сам ослепнет и перестанет ходить? Зачем арестовывать тысячи людей, если можно арестовать двух - трех лидеров и провести над ними показательный процесс, опорочив их перед одними и напугав других? При этом обвинять надо в чем-нибудь неполитическом и желательно аморальном. Зачем на глазах у народа давить демонстрантов танками, если можно задерживать их на подходах "для установления личности" или ввести разорительные штрафы за участие в несанкционированных митингах? Зачем запрещать газеты или вводить официальную цензуру, если можно просто купить издательство и совершенно законно сменить главреда?
Вместо массового насилия - массовая пропаганда, вместо жестокости - хитрость и ложь, вместо всеобщего энтузиазма - всеобщая апатия. Внешне все выглядит прилично, а внутренности этой системы видят либо уже попавшие в жернова ее враги, либо ее собственные винтики. Первых уже не нужно обманывать, вторые же никаких угрызений совести не почувствуют: они получают достойную оплату и сами каких-то особых жестокостей не творят, а лишь участвуют в общем процессе. Все же остальные пусть искренне верят, что диктатура - это что-то про 1930-е гг.
Впрочем, попади обычный наш современник в 1930-е, возможно, и там он не разглядел бы ни диктатуры, ни репрессий. Ведь "воронки" приезжали далеко не за каждым, среди репрессированных попадались действительно виновные или просто плохие люди, а кое-кто даже безнаказанно критиковал власть. Вон, сказали бы, Булгаков: пишет всякие гадости про гражданскую войну и никто его пальцем не трогает. Ну пьесу какую-то сняли, тоже мне "кровавый режым", бугага!
Так что дело не в том, что народ наш, дескать, не хочет демократии, а хочет диктатуры. Беда в том, что он не может отличить одно от другого. Надо людям рассказывать не только и не столько об ужасах самых страшных тоталитарных режимов, сколько о том, как эти режимы появлялись, развивались и при всеобщем молчании проходили точку невозврата.
Опубликовано с мобильного портала m.lj.ru
